Объемный взрыв - Страница 23

– Или пока билет не истреплется, не так ли?

– Мы очень бережно к нему относимся, уж поверь… И все же – как тебе удалось? Неужели все дело в этом злосчастном келументари? Зачем ты пришел именно сейчас? И почему в такой странной компании? Эта ахинея по поводу парада… ты тоже решил посмеяться надо мной и моим проклятием, как и все вокруг? Какое мне дело до этого идиотского парада! Это вообще не моя сфера компетенции! Я мог бы не обращать внимания…

– Не мог, Ошфа. Ты ждал, что случится нечто тревожное и непонятное. Да ведь ты ждешь это с тех пор, как заточил себя в Плонгорне. Вся твоя унылая безрадостная жизнь – непрерывное ожидание развязки.

– Ты пришел… это и есть развязка?

– Еще нет, старый друг. Еще нет… Это первый сигнал, отмашка на старте. Этвуррамак не просто занес над тобою посох – он уже прицелился. Механизмы судьбы запущены… я бы желал видеть, как ты станешь уворачиваться от всех ударов, что она обрушит на тебя.

– Ты уходишь, Эари?!

– Ухожу… это твой замок, твоя паутина… что мне здесь делать?

– Но… мы могли бы… вместе… как когда-то…

– Я всегда буду неподалеку, Ошфа. Может быть, мы даже встретимся снова. Но умоляй Стихию Стихий, чтобы это случилось в Воинских чертогах!

14. Спецканал ЭМ-связи, протокол XDT (eXometral Depeche Transfer), сугубо конфиденциально

20.06.152–13.10.37 (Федеральное нормализованное время).

МАРСИАНКА – ВОРОНУ

Цель – Троктарк. Подтвердите прием. Кто такой Злой Дракон?

20.06.152–13.13.11 (Федеральное нормализованное время).

ВОРОН – МАРСИАНКЕ

Подтверждаю: цель – Троктарк. Уносите ноги. О драконах и прочих тварях поговорим отдельно.

15. Капитан Ктелларн идет на уступки

Оберт старательно, рукавом, утер испарину со лба. Похоже, не он один перестал дышать в эту минуту. Многое бы он отдал за то, чтобы увидеть сейчас лицо капитана Ктелларна. Мешала чья-то широкая спина. Зато он прекрасно видел не слишком-то выразительный затылок де Врисса.

– У меня приказ, – сообщил капрал Даринуэрн тусклым голосом. Он говорил на интерлинге. – И мне, как вы понимаете, ничего не известно о намерении моего руководства его отменить.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился капитан Ктелларн, рассеянно барабаня пальцами по чудом уцелевшему после внезапного взрыва эмоций столу. – Приказ? Пускай будет приказ. Но давайте тогда играть до конца, господа люди. Капрал, я хочу, чтобы вы проводили всех желающих на пункт связи.

– Куда?! – нахмурился тот.

– На пункт связи, – раздельно повторил капитан. – Это главное условие, выполнения которого добиваются господа, взявшие меня в заложники. У нас ведь есть пункт связи, не так ли?

Капрал Даринуэрн неопределенно крякнул.

– И это мое распоряжение не входит в конфликт с тем приказом, которому вы так неукоснительно подчиняетесь?

– Нет, янрирр капитан.

– Ну так выполняйте.

– А что же вы, янрирр капитан?

– А я останусь здесь. Подожду результатов вашей экскурсии. Вот с этим агрессивным господином, – капитан кивнул на де Врисса. – Не забывайте, что я у него в плену.

– Винс, – сказал командор Хендрикс. – Позвольте мне сменить вас. Полагаю, я справлюсь с этой штуковиной не хуже вашего.

– Нет, командор, – возразил де Врисс. – Может возникнуть необходимость открыть огонь. Я смогу это сделать. Вы сможете?

– Не думаю, что такая необходимость вообще возникнет, – с сомнением сказал командор Хендрикс.

– Ступайте с капралом, – сказал де Врисс. – И постарайтесь управиться до обеда. А то я что-то не очень хорошо себя чувствую.

– Винс… – начал было командор, но тот поднял ладонь, пресекая дальнейшие протесты.

Первым вышел капрал Даринуэрн, привычно сгибаясь в три погибели и придерживая берет, за ним потянулись люди. Спустя пять минут комната совершенно опустела. Уже с порога Оберт вдруг обернулся и сказал по-лимбургски:

– Все будет хорошо.

– Я знаю, – ответил де Врисс и с облегчением сел на освободившийся табурет напротив капитана Ктелларна.

«Не знаю, что тут может быть хорошего, – подумал он, привалившись одеревяневшей спиной к стене. – Кому вообще пришла в голову эта идея? С чего все началось? Такое чувство, будто бы все сразу и одновременно вдруг спятили. Да нет, конечно же, не сразу. Накапливалось понемногу, и у каждого свое. У меня – все эти болячки и страх смерти в придачу. У командора – непосильный гнет каждодневных забот о благополучии вверенных его попечению пассажиров трансгала, от которого и обломков-то уже, наверное, не осталось. У ван Ронкела – уязвленное самолюбие. Даже у юного Тони Дюваля что-то накопилось… дефицит впечатлений. Марсианский Олимп, видите ли, его поманил. У того же Оберта… Черт знает, что там у Оберта на уме, одно лукавство, но и ему, кажется, до чертиков обрыдли эхайны с их чугунными рожами, распухшим самомнением и ежечасным орднунгом. Вот и случилось то, что случилось. Мы все разом сорвались с цепи, и поэтому никто не удивился, когда события покатились лавиной. А что есть главное свойство хорошей лавины? Сползать по склону горы… того же марсианского Олимпа… ширясь и ускоряясь. Все на своем пути сносить к свиньям собачьим, накрывать случайных зевак и сулить массу неприятностей тем, кто не успел унести ноги. Может, и был какой-то камушек, да кто же его заметил? Мы не удивились, мы словно ждали… а вот эхайны, похоже, растерялись. Кому-нибудь удавалось остановить лавину? Не говоря уж о том, чтобы вернуть ее в прежние границы… Ну да, все эти грозные игрушки, цкунги, скерны и хоксаги… и приказы, которые никто не отменял. Ничего не нужно делать специально: при удачном стечении обстоятельств эхайны сами перегрызутся, потому что у всех свои приказы, свои планы на будущее, и никто не хочет принимать ответственность за чужие грехи. А лавина на то и лавина, что черта с два ей прикажешь, и план у нее один-единственный: под горку вниз и со страшной силой…»